Анна Эгида здесь и сейчас

— Обычно я выражаю характер города через серию. Нельзя создать единственную цельную картинку-образ города, нужно набрать разные характерные стороны.

Например, Венеция. В этой серии нет узнаваемых достопримечательностей города. У меня не было задачи, чтобы ты взглянул на рисунок и сразу — «О! Это Венеция!».

Но все же, чтобы люди считывали Венецию, я беру канал как узнаваемое пространство, мост и столб для гондолы — и по этим косвенным признакам понятно, что это за город.

Очень узкие улицы — еще одна характерная черта Венеции. На этом скетче я не рисую конкретного, нет «героя», но через сочетания пятен, через свет создается ощущение узости пространства.

Венеция вся такая винтажная, покрытая плесенью, там нет открытых цветов, все цвета от сырости меняются, приглушаются. Поэтому так много в палитре этих работ фиолетового и серого.

В этой серии я работала не с домыслом, а с тем, что есть. Где я прошла, куда попала, мои чувства, непосредственное ощущение от пространства, материалы, которые оказались с собой — из этого я и складываю работу. Это — «здесь и сейчас».

— Когда я работаю с каким-то знаковым объектом, достопримечательностью, я никогда не рисую его «в лоб», как с открытки. Это мне не интересно.

Почему? Знаковые здания поддерживаются в искусственном состоянии. Их все время подкрашивают, подсвечивают, не залепляют рекламой. На них очень мало следов истории, они выдернуты из контекста города, из жизни.

Я нашла подход к узнаваемым объектам — рисовать их через жизнь города. Так, чтобы достопримечательность была вписана в контекст и характер повседневной жизни.

На примере Парламента в Будапеште. Я обошла его по большому периметру и искала точки, с которых это здание будет больше вписано в жизнь. Само по себе оно из города как бы «вырвано» — освещением, расположением — внимание к нему искусственно притягивается. Все сделано для того, чтобы им восхищались.

А какое оно в жизни? Как его люди видят каждый день? Каким ты его видишь, когда проходишь мимо него по десять раз за день? Этого никто не показывает.

И вот два разных состояния, два разных взгляда на Парламент.

Здесь ты не выходишь один на один с объектом. Идешь по улице, а где-то на заднем плане — Парламент. Видишь его через листву на ветке, силуэты прохожих...

Или ты выходишь с темной улицы, но по освещению понимаешь, что вот за поворотом — что-то значимое. Но до конца оно не раскрывается, это такое предчувствие чего-то важного впереди.

— В этих работах я хотела показать город не с точки зрения приезжего, а как его видит обычный житель. Когда ты просто погружен в обычную жизнь города.

В сравнении с серией про Венецию: там есть дешифратор, ты понимаешь, что это за город. Тут нет. Нет задачи, чтобы ты понял, что это за город. Ты должен почувствовать атмосферу места, настроение, что это что-то живое и с каким-то характером.

Я рисовала абсолютно неузнаваемые улицы, чтобы показать внутренний дух города так, как я его почувствовала.

Лондон для меня — такой суровый, замкнутый. Это свое ощущение я передаю выбором материала и характером штриха, ракурсом — в одной работе я «смотрю» через решетку. Ограничиваю композицию.

В этом рисунке ощущение такое, что насыщенное городское пространство сейчас выпрыгнет на тебя. И в Лондоне это на самом деле так. Ты идешь по пустой улице, потом вдруг паб и там: «А-а-а-а, бла-бла-бла, тарарам!». Проходишь — и дальше снова тишина.

Нет воздуха почти ни в первой, ни во второй работе. Нет ощущения, что можешь вдохнуть полной грудью, композиционно обе работы закрыты.

Типичная черта для улиц Будапешта — целые улицы высвеченные только по первому уровню, такой киберпанк в духе «Бегущего по лезвию». Улицы тоже неузнаваемы, город непонятен, но характер и настроение чувствуется. Это то, что горожане видят ежедневно.

В Москве «единица повседневности» для меня — это площадь. Вот это бесконечное плавание людей в каком-то празднике... Я просто села в сторонку на Кузнецком Мосту и нарисовала такой водоворот силуэтов.

Да, все эти работы разные — по манере, по материалам, по цветам. Но они складываются в одну концепцию, так как в каждой работе есть такая эстетизация будней, своя сказка. Тут страшная сказка, тут футуристическая...

Серии работ в этом подходе — это не портреты конкретных людей. Это разные попытки погрузиться в состояние человека. Без социальных условностей, без разговора о том, кто этот человек, где работает и так далее.

Очень важный момент концепции — объект не знает, что за ним наблюдают. Художник не входит в контакт с моделью, человек не позирует, а значит он максимально собой является сейчас. Мне было важно поймать и показать такое состояние.

Люди сидят, общаются, я их рисую, но передаю характер не через позу или выражение лица, а через более тонкие вещи — складки одежды, например. Складки — это слепок тела, они на более тонком уровне показывают состояние человека.

Потому я и выбрала тонкий линер. Им я «проживаю» каждую складку, углубляюсь в нюансы.

В основе это серии — один яркий жест, передающий характер. У «моделей» тут тоже нет контакта со зрителем, они тоже «здесь и сейчас» — не в курсе, что за ними подсматривают.

Изучая и рисуя разные города, в какой-то момент мне захотелось сделать скетч, который покажет город как идею — сделать обобщение города в одном рисунке. Чтобы в рисунке было и мое ощущение от конкретного города, и некая его квинтэссенция.

«Сноб» попросил меня сделать иллюстрацию для статьи про разные города. Я выбрала Париж и предложила еще нарисовать Берлин, но в абсолютно другой манере.

Париж — очень элегантный, утонченный, эстетский. И я рассказываю про него через характерные здания, строение улиц — вот эти все разбегающиеся с небольших площадей улочки. Ну и явный маркер — багет с вином. На самом деле такого места в Париже нет. Я собрала типичности, но обошлась без заезженных чашек кофе и круассанов на веранде кафе. Встроила их в такой повседневный контекст и погрузила зрителя в сюжет с помощью ракурса.

В случае с Берлином я решила использовать достопримечательность, так как ощущение от Берлина сложно передать через какие-то символы, как багет и вино в случае с Парижем. В Берлине подобного просто нет.

Берлин по моим ощущениям — это что-то разнообразное, но единое, союз разных и свободных людей. В то же время в городе сильно чувствуется история раскола. Это город, где встречаются разные по характеру люди — восточные и западные, разные по характеру пространства. В нем нет единой стилистики.

И я это выражаю в Рейхстаге — в одной части вертикальные длинные полоски, в другой квадраты. Разный ритм, разное движение получается. Силуэты людей добавляют этой непохожести и одновременного единения.

Я почувствовала этот дух Берлина: спонтанные вечеринки в разных местах, эклектика архитектуры, не похожие друг на друга люди... Я как бы набрала внутри себя такую библиотеку образов, почувствовала язык, на котором город разговаривает, и выразила это в таком решении. Ну и ясно, что такой точки на Рейхстаг нет, это не зарисовка с натуры.