Палитра эмоций Натальи Дюковой

— Ты всегда хотела быть художницей или просто «так сложилось»?

— Мы с сестрой рисовали с самого детства и родители всегда это поощряли в нас.

На самом деле я мечтала стать дизайнером или фотографом. И я даже работала фотографом, снимала свадьбы, но у меня было всегда такое чувство внутреннее, что я могу что-то больше — рисовать и самой интерпретировать реальность.

Когда я училась в МГТУ имени Косыгина — мы рисовали очень много — у меня было огромное желание научиться рисовать так, чтобы я была сама собой довольна. Институт отбивает желание рисовать, к сожалению. Об удовольствии речи и не шло...

— В чем проблема по-твоему? Многие говорят о том, что институт отбивает желание заниматься творчеством.

— В преподавателях, которые не поддерживают и вообще не говорят, как рисовать, а только критикуют. В устаревших методиках, которые никак не соответствовали современным. 

Подход к акварели, например, я бы назвала «акварель как грязь». Не учили никаким законам, просто рисуйте как-нибудь. И почему-то все рисовали очень темные работы. Не было никакой легкости, черный цвет в тенях — ужас!

Я помню, одна девушка, которая до этого училась в другом месте, принесла свои работы такие яркие и сочные... Я не понимала, как можно так чисто и прозрачно работать акварелью. И когда я увидела акварели Вероники Калачевой, во мне это сразу же откликнулось.

— Расскажи подробнее о том, как попала в Школу, как стала преподавать в итоге.

— В 2014 году мне надоела фотография и я решила посвятить себя только рисованию. Когда я увидела работы Вероники, я поняла, что это то, о чем я вообще всю жизнь мечтала, и в тот момент как раз открылись ее живые курсы. Я попала на второй поток «Акварели для начинающих».

У Вероники было все очень четко структурировано, она очень поддерживала и критиковала только по-существу. Меня это так затянуло! Я прошла еще несколько курсов по фешн-иллюстрации, композиции, по графике...

Овладела какими-то техниками, стала рисовать, рисовать, рисовать, прямо заболела этим. Рисовала каждый день. Не выходила из дома без скетчбука. Вспоминаю, и это мне кажется таким необычным. Сейчас я уже не такой сумасшедший художник.

А потом меня просто пригласили преподавать в Школу.

— Уметь рисовать и уметь учить — разные вещи. Сложно было сменить «квалификацию»?

— Естественно, я волновалась. Готовилась к первому потоку, программу составляла. Вот как раз нашла скетчбуки, в которых методику прорабытывала — в них видно движение мысли.

— Я поняла, что лучше научить тому, что можно использовать вот прям сразу же. И еще я поняла, что важно дать людям не столько знания, сколько настроение, удовольствие, чтобы они пришли и отдохнули, и чтобы у всех все получалось.

— Каждый раз получается настроение создавать?

— Когда я прихожу на занятие, я чувствую какую-то поддержку от людей, обратную связь и от этого всегда настроение поднимается очень сильно. Плюс — ответственность. Нельзя наделять людей своим ужасным настроением, когда они пришли на занятие. Это просто безответственно.

— У тебя были какие-то сложности, трудности, когда ты понимала, например, что не можешь вот этого ученика чему-то научить?

— Если и были «тяжелые», как мне казалось, группы, то дело не в людях. Во мне.

В 2015 году я начала проверять онлайн-курсы по акварели, это требовало и сил, и времени. Случалось, что на живые занятия приходила уставшая, а люди это чувствуют. Они чувствуют насколько уверен, заряжен и весел преподаватель. Тем более в акварели в цвете все это передается.

К тому же на живых курсах я давала какие-то сюжеты и техники, которые мне не близки.

Получалось такое разделение моего собственного творчества и преподавания. Я не чувствовала ни взаимодействия, ни контакта, ни правильного обмена на уроках…

— Сейчас я готовлюсь к занятиям с гораздо большим вдохновением. Я чувствую, что это по-настоящему «мое», индивидуальное, что я наполняю тем, что мне самой нравится. Это очень интересно. А потом отслеживаю, как на это реагируют люди, насколько это им нравится, или не нравится.

Я стараюсь на каждый курс подбирать новые сюжеты, не рисовать из раза в раз одно и тоже. Так и мне интереснее, и ученикам — одна девушка даже три раза подряд приходила. Так приятно!

Еще придумала давать домашние задания в формате видео. Удобно и экономит время на живых уроках — записала один раз и отсылаю ученикам.

— Техника «по-сырому» больше для продвинутых или всем подходит?

— С одной стороны, нужно хорошо чувствовать акварель, баланс воды и краски. Совсем новичкам это сложно. Человеку, который вообще не знаком с акварелью, нужно думать о цвете, о свете, о других базовых моментах.

А с другой стороны — и для меня это стало открытием — у всех все получается! Просто потому, что работа как-то сама собой рисуется. Ну, конечно, после того, как какие-то базовые приемы «по-сырому» ученик освоил.

— Пожалуй, в этой технике ученик как раз не копирует преподавателя, а что-то свое привносит в работу...

— Да! Мы, конечно же, рисуем на занятиях определенную картинку. Я разбираю там все: цветовое решение, композицию, делаем эскиз. Потом показываю, как рисовать работу, и каждый рисует сам. Нельзя сказать, что ученики копируют. Они просто повторяют последовательность действий, но делают так, как сами чувствуют и хотят. И я никогда не говорю кому-то, что это не правильно. Человек сам решает, что лучше в его работе.

— Расскажи о своем творческом методе: как к тебе приходят образы, идеи, как строится работа над рисунком?

— Это эволюционный процесс. Сначала я рисовала просто с обычных фотографий, которые находила в интернете. Мне понравилось — я нарисовала и все. Вообще не заморачивалась.

Потом стала компоновать рисунок из элементов нескольких фотографий. Не хотелось рисовать то, что уже есть. Мне хотелось создать что-то новое.

Я старалась делать сама фотографии в путешествиях. Не знаю, почему, но они меня не вдохновляют. Привожу кучу фотографий из поездок, но мне ничего не нравится в итоге.

— Ты очень часто рисуешь море...

— Да, был период, и все как-то решили, что я спец по морю. Хотя сейчас мне больше нравится рисовать огонь...

Есть определение темы и сюжеты, которые для меня что-то значат лично. Море — это моя определенная эмоция, так же, как и огонь. 

Большая часть моих рисунков — арт-терапевтические. Работы «для себя», я их не выкладываю никуда.

— Когда я рисую по-сырому, больше бессознательное выплескивается, потому что все растекается и нет времени думать, как точно провести линию, я делаю это интуитивно. Из этого что-то интересное получается.

И я заметила, что почти в каждой работе я рисую одни и те же образы, элементы. 

Ну а если говорить про развитие творческого метода, я исхожу больше от образа, который возникает в голове. И уже под него я ищу какие-то фото, сама фотографирую: руки, себя...

Экспериментирую. Сейчас пробую рисовать левой рукой.

— Расскажи про рисование левой рукой. Что это за история?

— Есть такая психологическая методика — писать вопрос правой рукой, а левой писать ответ. Что-то типа игры, когда ты в каком-то тупике находишься. Так можно ответ интересный получить.

И я решила так поиграть с собой. Начала рисовать левой рукой и почувствовала, что в этом что-то есть.

Стала много рисовать своих автопортретов левой рукой, что бы что-то там в себе обнаружить, кто я вообще такая. Что я за человек? До какого-то времени я себя не знала, как оказалось.

— Интересный способ самопознания...
— Да, интересно, как мы себя сами видим. А если левой рукой рисовать, там вообще очень много неожиданного открывается.

Когда я рисую себя левой рукой, замечаю, что похожа на кого-то; что рисую как будто не себя. Похожа на кого-то из своих родственников: на бабушку, на папу. То есть я в жизни себя вижу одним образом, а в рисунках начинаю видеть иначе. Это необычно.

— Если есть проблемы, мне плохо, душевная боль — я начинаю рисовать левой рукой, а потом анализирую, как и что, разбирать эти образы.

Никому не показываю такие работы. Это очень личные моменты . Может быть когда-то об этом расскажу людям, покажу, но пока не готова. Это как душу наизнанку вывернуть.

— Но художник затем и рисует, чтобы «наизнанку», разве нет?

— Одно дело рисовать для людей, что можешь показать, а другое дело рисовать для себя, для собственного понимания себя. И это вообще не красиво. Это и нарисовано некрасиво, и образы слишком откровенные, очень эмоционально-сексуально все. Показывать не хочется, пока, по крайней мере. Эти рисунки я храню для собственного анализа.

— Тут, мне кажется, всегда есть баланс какой-то. В рисунках себя показываешь с той или иной долей открытости. Кто-то может раскрыть все свои стороны полностью, кто-то пока закрывается...

— Да, баланс, пожалуй, есть. Я иногда вывешиваю на стену эти рисунки, анализирую — и у меня все складывается: «Ага, тогда я вот так чувствовала, и вот почему».

Я не понимаю, зачем это людям показывать. Если бы я методику какую-то под это подвела психотерапевтическую, открыла, как это использовать — тогда другое дело.

— А в тех работах, что ты выкладываешь, та сторона как-то выливается?

— Конечно! Только не так явно. Я контролирую и беру только то, что хочу и могу открыть. Ну а без той части себя все равно никуда, это же я.

— Oтсутствие страха, а что обо мне подумают...

— Да! Страх чужого мнения, для меня — очень больная тема.

— А почему ты боишься? Ты в себе не уверена?

— Да, наверное, оттуда и идет. Я с этим разбираюсь, но пока не обладаю такой степенью уверенности и независимости от мнения других. Пока нет, но все впереди, я так думаю.

— Ты ждешь похвалы, ждешь что скажут: «О, как круто!».

— К сожалению, да. Мне кажется, все этого ждут, если что-то выкладывают в тот же Инстаграм.

— В процессе рисования думаешь: «Сделаю вот так, потому что это клево и в тренде и побольше лайков получу»?

— Когда рисую, мне вообще не до того, чтобы думать об этом. Мне бы образы из головы на бумагу перенести :) И когда я хочу что-то выложить, у меня обычно очень много сомнений.

— Расскажи о своих любимых работах, о тех, которые дороги для тебя по каким-то причинам.

— Мне несколько сейчас особенно нравятся. Вот эта с городом. Часто бывает, когда начинаешь рисовать, думаешь, что ничего не получится. Просто пробуешь.

Когда я нарисовала эту работу, вообще не поверила, что я ее смогла нарисовать. У меня больше не получается так круто рисовать города

— Отличная цветовая гамма. Удалось прочувствовать и передать атмосферу азиатского города.

— Да, здесь такое необычное небо еще получилось. Какого-то зеленого цвета, здорово смотрится, плюс красный цвет в качестве контраста. Соотношение этих пятен очень гармонично.

Еще удался интересный темный цвет. С темными цветами часто начинаются проблемы. Они легко превращаются в грязь. В этой работе я этого избежала: добавила более ярких синеватых акцентов, и в целом удачно все сложилось в плане темных цветов.

Рисовала ее очень интенсивно, как и все в общем-то. Техника очень быстрая, приходится следить за всем сразу. Здесь я сначала нарисовала губы, лицо. Залила это все, потом начала делать вторую теневую часть лица, сразу же фон, и сразу же дым. Нужно быть сконцентрированным, внимательным потому, что надо успеть все делать практически одновременно. 

— Вот эта работа и мне очень нравится. Такая метафора прикосновения к сокровенному, к сердцу другого человека. И руки как будто задумались, что дальше делать. Можно этот плод нарезать, в холодильник положить, а можно аккуратно в руки взять и любоваться... Момент чувственный очень.

— Прикосновение к сердцу? (смеется) Ну, может быть...

Тут дело вот в чем. Почему я стала изучать себя, свои автопортреты, Потому что многих своих чувств я очень боюсь. Гнева, например. До сих пор боюсь что-то подобное проявлять. Но я с этим работаю.

Мне очень важно было быть хорошей для всех. И из-за этого все чувства, которые во мне бурлят, они закрыты. Но ведь в этом гневе, в негативе тоже очень большой ресурс есть!

Для меня рисунок этот больше про чувственность, ты правильно заметил.

Последнее время стараюсь больше выкладывать того, что раньше никому бы не показала. Это такая практика для меня.

Я всю жизнь жила с какими-то чувствами закрытыми, мыслями, эмоциями... Мне кажется, что нужно избавляться от этого страха, от этой неуверенности.

Людям интересна эта открытость, что-то настоящее: чувства, мысли, откровенности. Вот это ценно, а не просто красивости и милота. В интернете сейчас много красивеньких картинок, мне кажется, часто за ними художник прячет себя настоящего — прячет от людей, а возможно и от самого себя.

Часто слуается, что художники находят «свою» тему, приемы и сидят на них годами. Зачем? Я хочу развиваться и пробовать новое.

Так что «по-сырому» — это тоже этап. Скоро буду масляную живопись осваивать! Вот только мастерскую нужно найти.

— Раз зашла речь о мастерской... Как сейчас твое рабочее место организовано? Каков идеал рабочего места для тебя?

— Знаешь, я не могу сказать, что сейчас все так уж далеко от идеала. Единственное, чего мне не хватает сейчас — пространство. В комнате, где и живешь, и работаешь — это проблема.

А то, как сейчас у меня все организовано, мне нравится. Только нужно места раза в четыре побольше.

Вот этот стеллаж для работ мне делали на заказ. Полки высотой под разные форматы, удобно раскладывать. Но опять же, так как я сейчас рисую чаще на больших форматах и планирую еще писать маслом, то и полки побольше нужны.

Акварель покупаю только в тюбиках. Храню в разных коробках, отсортированные по тону: теплые, холодные синие... зеленых оттенков у меня мало.

Самое примечательное — это мой мольберт. Его можно наклонять под разными углами, планшет можно закрепить ровно, чтобы вода не стекала никуда.

На деревянный планшет кладу пластиковый лист, закрепляю все, и уже на него — лист бумаги, смоченный водой. Таким образом, лист держится, его не коробит, так как пластик воду не впитывает. Лист как бы прилипает к нему.

Сижу я на высоком стуле, чтобы сверху видеть работу. Раньше рисовала стоя, но это очень сложно. Свет искусственный использую, когда нужно. Обычные холодные лампы.

— Что с кистями?

— Кисти предпочитаю с искусственным ворсом. Просто нравятся, никак не связано с гринписовскими наклонностями. Натуральный ворс вбирает очень много воды, а в моей технике и так ее достаточно. Чем более жесткий ворс, тем легче контролировать баланс воды и краски.

Как-то я очень легко кисти теряю кисти, которые становятся мне очень дороги. Поэтому стараюсь без «любимчиков» обходиться.

Эту кисть очень люблю. Я ее купила из-за того, что она мне просто понравилась. Синяя ручка, необычно.  Сейчас я ее использую больше всего, потому что у нее очень жесткий ворс. Такими кистями в общем-то не принято рисовать акварелью, но мне именно такие и подходят. Ими можно даже в мокрой технике делать какие то фактурные мазки.

— С твоей техникой, наверное, реки акварели утекают на одну работу...

— Да, я заливаю просто неимоверное количество краски, особенно в темных местах. На мой взгляд, самое интересное, когда очень мокрая бумага и на ней как-то так по сумасшедшему растекается краска. Когда краски много, она дает интересные эффекты.

Стараюсь материалы заказывать недорогие. Кисти, краски — это все расходный материал. И можно сейчас найти хорошие вещи в соотношении «цена — качество». У меня нет особо дорогих кистей.

Во что я действительно вкладываю, так это в бумагу. Бумага — важнее всего.

— Какую бумагу предпочитаешь?

— Я люблю Moulin, среднее зерно. На ней круто получаются «мокрые» эффекты, но вот прорисовывать что-то в несколько слоев не получается, первый слой легко снимается и получается грязь.

В этом плане больше Arches мне подходит — на ней можно и прорисовать что-то и мои любимые разводы сделать с заливками.

— Традиционные вопросы: что тебя вдохновляет и какие планы на будущее?

— Стараюсь не стоять на месте ни в прямом, ни в переносном смысле. Путешествую, это вдохновдяет, что не удивительно. 

— Очень люблю северное море, эту бирюзу. И вот я увидела наконец это море вживую. Жила и рисовала на маяке в полном одиночестве. Иногда было грустно, много думала о себе и творчестве. Именно там захотелось писать маслом, захотелось пространства и больших форматов.

— В Перу было потрясающее путешествие. Мы ездили туда с сестрой расписывать стены центра, в котором проводятся всякие шаманские церемонии. Сначала делала эскизы в скетчбуке, потом переносили все на стену.

Акварелью совсем не рисовала, не было времени, очень уставали от диет всяких и от расписывания стен. Но было интересно, экзотика. 

— А в моих ближайших планах — Париж. И если учесть, что мои любимые художники — импрессионисты, скорее всего, вернусь с еще большей решимостью писать маслом. Хочу двигаться дальше, открывать новое для себя и открываться самой!